|
|
Хомония или истинноречие?
Древнерусское произношение полугласных ъ и ь давно уже стало предметом исследования классиков отечественной музыкальной медиевистики. Внимание исследователей привлек тот факт, что в древнейших нотированных текстах знамена проставлялись не только над обычными слогами текста, но и над содержащими полугласные. Объяснялось это явление тем, что "буквы ъ и ь, как в тексте читаемом, так и в тексте поемом, имели одинаковое, особенное, свойственное только им произношение". [1] В более поздних певческих текстах полугласные ъ и ь начинают заменяться на гласные звуки [o] и [e]. Это явление традиционно связывали с изменением произношения в XIV в, так называемым "падением редуцированных": ":в конце XIV века полугласное произношение этих букв в пении сделалось затруднительным, а в речи книжной, в чтении, и в речи разговорной, вследствии присущей им беглости произношения, и совершенно утерялось. Между тем желание сохранить богослужебные нотные книги в их первоначальном неповрежденном виде в отношении мелодии и знамен, не изменяя и самого текста, привело к необходимости усвоить этим полугласным буквам значение гласных букв. На этом основании полугласные ъ и ь стали произноситься, как о и е и, в большинстве случаев стали заменяться ими и в самом письме, при переписке рукописей". [2] Таким образом там, где раньше стояло древнеславянское "дьньсь" теперь стали писать "денесе"и т.д. Это явление получило название хомонии, или раздельноречия. Пение в большинстве старообрядческих общин беспоповского толка удержало эту архаичную особенность произношения до настоящего времени. К XVII веку разница между читаемым и поемым текстом была так заметна, что известный полемист инок Евфросин восклицал: "Мы же, поюще, не токмо сами не внимаем, но и хотящим внимати невозможно: священныя речи до конца развращенны противу печтаных и писменых древних и новых книг". [3] Вышеизложенные представления русских исследователей о пении полугласных в древнейший период не вполне объясняют, как же на самом деле оно могло осуществляться в XI-XIII вв. Пытаясь найти объяснение этому явлению, прот. В. Металлов, по-видимому, первым озвучил ту мысль, что еще в самый ранний период полугласные при пении все же произносились "наподобие гласных". [4] В начале XX века отказываются от старых представлений о церковнославянском произношении в ранний период такие видные ученые как А.А. Шахматов и Н.Н. Дурново. Доводы, опровергающие расхожие представления, приводит в своих трудах и современный лингвист Б.А. Успенский. Ученый констатирует, что "в русском книжном произношении XI-XII вв. (до падения редуцированных в живой русской речи) буква ъ читалась так же, как буква о, а буква ь - так же, как буква е; различение соответствующих букв на письме имело, таким образом, чисто орфографическую значимость". [5] Б.А. Успенский приводит подтверждения этой гипотезы: [6] 1. Спорадические случаи смешения ъ и о, ь и е в церковнославянских текстах русского происхождения. Например, в Минее 1095 г. (РГАДА, ф. 381, № 84) неоднократно встречаются как е, о на месте ь, ъ, так и ь, ъ на месте е, о . Особенно характерны примеры вариантного написания однородных форм, представленных в одной синтагме:
или
2. Данные кондакарей. Кондакарная нотация предполагает особое растяжное письмо, требуещего повторного обозначения тянущегося гласного, в соответствии с длительностью его звучания в певческом исполнении. При этом еры могут переходить в тянущиеся о и е и чередоваться с ними. Такие переходы можно видеть, например в Благовещенском кондакаре XII в. (ГПБ, Q п I 32): мууучеееникъооомъ (л. 17), в Лаврском кондакаре XII-XIII в. (РГБ, Тр. 23): ставилъоъъъъъ (л. 20 об), миииииииииръоъъъ (л. 76 об.) и др. 3. Показаниями некнижных текстов, например, берестяных грамот. В таких текстах смешение еров и букв о и е является систематическим. Это объясняется незнанием грамматических правил авторами этих посланий, или нежеланием использовать правила книжной орфографии в бытовом письме. Вот пример воскресных стихир, не списанных с книжного текста, а записанных со слуха, или под диктовку (текст обнаружен в берестяной грамоте № 419 к. XIII- нач. XIV вв.).
Причина смешения при чтении и пении еров и букв о и е заключается в южнославянском влиянии. По мысли А.А. Шахматова произношение южных славян, у которых уже совершилось падение и прояснение редуцированных до того, как это произошло в русских говорах, воспринималось нашими предками как специфический признак особого церковного произношения. Другими словами, "раздельноречное" пение и чтение, скорее всего, появилось у нас благодаря тому, что болгарские книжники, к тому времени уже произносившие ер и ерь как [о] и [е] научили так читать и петь русских клирошан. Последние же, осознавая отличие в произношении знакомых славянских слов в церкви и в разговорной речи, стали считать "полногласное" чтение и пение особенностью языка церкви. Все это продолжалось до падения редуцированных в русской разговорной речи. Псоле этого церковные тексты стали уже менее понятными для слуха простых, некнижных людей. Таким образом, история хомонии выглядит совершенно иначе, чем ее представляли себе классики отечественной музыкальной медиевистики. Так называемый период "раннего истинноречия", который, по мысли историков церковного пения, закончился падением полугласных, на самом деле был периодом самой настоящей полной хомонии! То есть то самое "зло", которое отчаянно бичевали полемисты в XVII веке на деле оказалось прочно забытой традицией, уходящией корнями в седую древность.
Итак, церковнославянские тексты в XI-XII веках действительно читались и пелись "полногласно", то есть, в общих чертах, примерно так, как звучит теперь пение старообрядцев-беспоповцев.
|
|
|
